Долгое время военная медицина развивалась неспешно. Ей просто не требовалось ускоряться. Еще Гален в Древнем Риме придумал столько всего, что этого вполне хватило на несколько столетий с минимумом вариаций. В принципе, все лечение сводилось к извлечению наконечников стрел или фрагментов оружия из раны, затем запечатывание раневого канала горячим маслом или жгучей присыпкой (остановка кровотечения) и, возможно, стягивание раны нитью из шелка или бычьих кишок.
Как ни странно, этого вполне хватало. Во-первых, потому что масштабные сражения с массой жертв были еще редки. Во-вторых, потому что дополнять военно-полевую хирургию вопросами эпидемиологии тогда не спешили, поскольку единственная теория миазмов все одно не позволяла эффективно бороться с массовыми болезнями в армии, поэтому на такие вещи смотрели как на неизбежное зло. В-третьих, массовое "белое" оружие того времени (весь режуще-колющий арсенал за исключением менее распространенного дробящего) давало относительно чистые раны. И лечить, по сути, приходилось порезы, пусть и серьезные. И минимум случаев инфекционных осложнений.
Римский солдат на лечении. Иллюстратор: Angus McBride
Все резко поменялось с приходом на поля сражений огнестрельного оружия. Мягкие пули из свинца оставляли опасные ранения. Пуля в человеческом теле деформировалась, рвала ткани и очень часто застревала на непредсказуемой глубине. Попутно в рану заносились клочки обмундирования, что гарантировало сепсис. Врачи, привыкшие к ранам, нанесенным холодным оружием, долго не могли сообразить, что имеют дело с комплексным поражением, а потому действовали не особо эффективно. Раны часто просто прижигали каленым железом. Что не только останавливало кровотечение, но и травмировало дополнительно. Так что неудивительно, что в основном от ранений конечностей в тех реалиях спасала только немедленная ампутация. Которая еще не гарантировала успеха – смертность среди прооперированных достигала 90%. Гибли в основном от болевого шока или последующего заражения.
Специальное устройство для фиксации конечности. Иллюстратор: Fred and Liliane Funcken
С появлением линейной тактики ситуация еще усугубилась. Дело в том, что успех драки теперь зависел от умения держать строй. Так что любые действия, которые могли привести к нарушению строя, строжайше воспрещались. И потому раненых выносили с поля боя только после окончания сражения (русский устав 1706 года, к примеру, запрещает выносить раненых в бою под страхом смертной казни). Учитывая, что те запросто длились часов 6-9, раненые имели очень призрачные шансы выжить даже при пустячном ранении. Если, конечно, у них не оставалось сил и возможностей добраться до лазарета своим ходом. Сейчас в медицине существует понятие "золотого часа", которое позволяет спасти большинство раненых в бою. Тогда же часом ожидания никто не ограничивался. И иные раненые получали помощь часов через десять, а то и через сутки. Так что стоит ли говорить, что число погибших и убывших по ранению тогда не сильно отличалось – люди просто не выживали по причине несвоевременно оказанной помощи.
Французский хирург Амбруаз Паре за работой, XVI век. Художник: Eduard Hamman
Чтобы было понятно, можно посмотреть данные по потерям, скажем, в армии Петра Великого. Это притом, что именно Петр ввел в войска штатных лекарей и немало отдал сил созданию армейских лечебниц и лазаретов. В сражении под Полтавой русские убитыми и ранеными потеряли примерно 11% живой силы. А ранее под Нарвой – 30%. Но при этом соотношение погибших и раненых примерно одинаково – 1:2. Что говорит о плохой эффективности медицинской службы. Это мы еще не касались небоевых потерь по причине плохого питания и массовых болезней. В Азовском походе, к слову, в войска поставили хлеб, зараженный спорыньей. В результате чего масса солдат перетравилась. А потом, когда начались заразные болезни и голод, дела у русских пошли и вовсе худо.
Очень большой вклад в наладку военно-медицинской службы внесли французы. Еще в XVI столетии Амбруаз Паре нашел массу эффективных способов лечить боевые ранения. И эти знания изрядно дополнили Доминик Ларрей со своим коллегой Пьером-Франсуа Перси уже в наполеоновские времена на стыке XVIII и XIX веков. И эти реформаторы не просто научились хорошо лечить травмы, но и организовали службу сбора пострадавших, внедрив санитарные летучки – двуколки, которые сохранились во многих армиях мира до самой первой мировой!
Художник: Horace Vernet
В принципе, русская армия по медицинской части мало отличалась от своих визави. И все же, когда начались наполеоновские войны, стало понятно, что запасенных мощностей явно не хватало – уж очень кровопролитной оказалась война. Пришлось снова что-то придумывать и реформировать. И это что-то, в принципе, оказалось эффективным средством и помогло выжить многим солдатам. Вот только уже в другой войне много лет спустя – в Крымской кампании. Так что в ту беспокойную пору в случае ранения шансов выжить у солдата было немного. Если он, конечно, не был Михаилом Кутузовым с чертовски прочной головой и немалым запасом феноменальной везучести.
Свежие комментарии