а давайте вспомним исторические факты о том, как вера в сверхестественное породила печально известный чумной бунт.
В ноябре 1770 года в военном госпитале в Москве умирает от чумы привезенный с русско-турецкой войны офицер. Вскоре умирает врач, который его лечил, а также ещё около двадцати человек, живших поблизости. Вторым очагом заражения стал Большой суконный двор в Замоскворечье – крупная ткацкая фабрика, куда предположительно могла быть завезена заражённая чумой «трофейная» шерсть: к 1771 году от чумы погибли 57 человек на самой фабрике, а также более 40 рабочих в разных домах вне её стен Генерал-губернатор Пётр Салтыков не сумел организовать эффективных карантинных мер и чума начала расползаться по Москве. По приказу Екатерины II всех погибших хоронили за пределами города. Городские власти, стараясь не допустить паники, пытались скрыть начало эпидемии. Однако к сентябрю 1771 года в Москве ежедневно умирало столько людей, что их не успевали хоронить. По некоторым источникам, до тысячи человек в сутки
Обязанность убирать трупы сначала возложили на московскую полицию, однако они боялись заражения и игнорировали приказы. Тогда из московских тюрем выпустили заключенных, надеясь привлечь их к уборке тел погибших, но они при первой же возможности бежали
Также начали бежать из города чиновники и купцы. Пётр Салтыков отправил письмо Екатерине II с просьбой разрешить ему покинуть город, но, не дождавшись ответа, самостоятельно уехал в свое подмосковное имение. Москва оказалась практически неуправляемым городом [3]. Узнав об эпидемии, крестьяне и купцы отказались везти в Москву продукты. Так что в городе вскоре начался еще и голод.
Отсутствие эффективных мер по борьбе с эпидемией и полная неорганизованность властей привели к панике в городе. В частности, среди горожан стал распространяться слух, что чудотворная Боголюбская икона Божией Матери, размещённая над Варварскими воротами Китай-города, помогает исцелению от «моровой язвы»; люди спустили икону с ворот и стали устраивать у неё стихийные молебны.
Понимая, что массовое скопление людей только способствует распространению чумы, московский архиепископ Амвросий запретил молебны у иконы, и 26 сентября по его приказу икона была спрятана, а короб для приношений запечатан, чтобы их не растащили мародёры
Но суеверные горожане превратно истолковали решение Амвросия и решили, что он намеренно прячет икону, чтобы люди не могли вылечиться. Это стало последней каплей терпения горожан, и кем-то пущенный слух, что Амвросий решил присвоить себе подношения, спровоцировал массовый бунт.
Избив охрану, бунтовщики забрались на Набатную башню и стали бить в установленный на ней колокол Спасского набата, чтобы собрать народ к Кремлю. Ворвавшись в крепость, толпа разгромила Чудов монастырь в надежде отыскать в нём чудотворную икону и архиепископа Амвросия. Амвросий незадолго до этого успел уйти и укрыться в Донском монастыре, однако на следующий день толпа взяла Донской монастырь приступом. Священнослужитель вёл себя достойно, ему почти удалось успокоить бунтовщиков. Но, по свидетельствам очевидцев, из кабака прибежал дворовый Василий Андреев и ударил архиепископа колом. После этого озверевшая толпа растерзала Амвросия [2].
Другая часть толпы, не пошедшая в монастырь, отправилась громить карантинные дома и больницы. В одной из больниц мятежники напали на известного в то время доктора и эпидемиолога Данило Самойловича. Впоследствии он вспоминал: «я первый попал в руки бунтовщиков, стоявших у Даниловского монастыря. Они схватили меня, избили… Я чудом спасся от неблагодарных, искавших моей погибели».
По донесению Салтыкова Екатерине II, «разбили они два карантинных дома, распустя содержанных в тех, из коих первый Данилов монастырь, а другой – дом за Серпуховскими воротами, грозясь убить его, генерал-поручика, полковника князя Мануйлова, доктора Ягельского и всех по комиссии его заразительной болезни обретающихся за вывод больных в госпиталь и вывод здоровых в карантин» [4].
Генерал-поручик Пётр Еропкин, который на тот момент возглавлял Главную соляную контору, остался в Москве во время эпидемии чумы и взял на себя командование, собрав отряды из солдат-волонтёров, и 27 сентября начал наводить в городе порядок. По приказу Еропкина конница нещадно рубила бунтовщиков внутри Кремля (многие из которых были пьяны после разграбления погребов), а солдаты кремлёвского гарнизона приблизились к Чудову монастырю, откуда в них полетели камни. Солдаты ответили оружейным огнём, затем прорвались в монастырь и добили бунтовщиков штыками.
Свежие комментарии