История нейронаук в биографиях. Выпуск 20. Алексей Ухтомский: монах, князь, физиолог

Несколько дней назад почти никем не замеченной прошла важная дата в истории отечественной науки. Ровно 150 лет назад, 25 июня 1875 года (в пересчете на новый стиль) в княжеском имении под Рыбинском Вологодской губернии в семействе князей Ухтомских родился мальчик, крещеный под именем Алексей. Мало кто знает, но известный физиолог Алексей Алексеевич Ухтомский, автор учения о доминанте, с 1921 года носил другое, монашеское имя – Алипий, в честь первого известного иконописца древней Руси.

И, будучи тайным монахом, продолжал заниматься физиологией, стал академиком АН СССР и погиб в блокадном Ленинграде, отказавшись эвакуироваться. Но обо всем по порядку.

Алексей Ухтомский

Итак, как пишут источники, в местечке Вослома, Арефинской волости, Рыбинского уезда, в семье отставного военного Алексея Николаевича Ухтомского (1842—1902) и его жены Антонины Фёдоровны, урождённой Анфимовой (1847—1913) 13 июня 1875 года родился сын Алексей. Правда, «отставной военный» — это председатель уездной земской управы, ранее состоявший на военно-морской службе и непродолжительное время работавший в канцелярии ярославского губернатора. Ну и совсем «мелочь» — князь из Рюриковичей. Да, важно сказать, что в фамилии «Ухтомский» ударение делается на первую букву.

Алексей Ухтомский (в центре) с сестрой Елизаветой и ее мужем

Помимо Алексея Алексеевича, в княжеской семье родилось еще пятеро детей. Первым, до Алексея, в 1872 году родился Александр – в будущем архиепископ Андрей, расстрелянный в 1937 году, были братья Владимир и Николай, умершие во младенчестве, а также сестры Мария и Елизавета.

Брат Ухтомского, епископ Андрей

Алексей Ухтомский был бесконечно привязан к рыбинским краям, к своей малой родине.

В 1915 году во время визита домой, он писал: «Да, ничего, видимо, не может мне заменить здешних мест, здешнего моего угла, у меня есть какая-то «ревность патриотизма» в отношении родных мест, нашего серого пейзажа, наших здешних красок Волги, полей и лесов, да, кроме того, какая-то органическая привязанность к родному дедовскому углу».

С образованием у будущего академика АН СССР тоже все было непросто. В роду Ухтомских было принято идти по военной стезе, и первоначально, не окончив полного курса Рыбинской классической гимназии, в 1888 году Алеша Ухтомский по настоянию отца и матери поступил в Нижегородский кадетский корпус, где весьма преуспел в естественных науках. И все, казалось, шло как надо, но однажды мама везла на теплоходе сыновей Андрея и Алексея на летние каникулы, где произошла их встреча с отцом Иоанном Сергиевым – будущим знаменитым Иоанном Кронштадским.

После этой встречи и бесед со священнослужителем у обоих братьев возникли мысли о духовной карьере. Первым, в 1891 году в Московскую духовную академию поступил брат Александр (в монашестве Андрей), а затем, под влиянием брата и Ивана Долбни, преподавателя математики в кадетском корпусе, туда в 1894 году поступает и Алексей. Год оба брата учились вместе.

Ухтомский-семинарист

Алексей Ухтомский, уже занимаясь своей богословской диссертацией, которая называлась «Космологические доказательства Бытия Божиего», задумался о физиологических механизмах нравственности. И, став кандидатом богословия, отказался от церковной карьеры, по которой пошел брат (его карьера привела к епископскому чину и расстрелу в 1937 году), перешел в единоверие и пошел штурмовать науку. Правда, закон запрещал выпускнику духовной академии поступать на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета (тогда физиологией занимались там, биофаков не было), но выход был найден. Ухтомский поступает на Восточный факультет, где изучает древнееврейский язык, а оттуда переводится на физмат. Про то, что нельзя переводиться, в законе ничего сказано не было. И с 1902 года Ухтомский начинает работать у Николая Введенского, продолжая цепочку учеников, ведущуюся от Ивана Сеченова. Кстати, ученик ученика Ухтомского и сейчас составляет славу отечественной нейронауки – это ведущий специалист в области интерфейсов «мозг-компьютер» Александр Каплан.

Николай Введенский

Именно продолжение работ Введенского привело нашего героя к созданию знаменитого учения о доминанте, которое по-прежнему актуально не только в нейронауках, но и в психологии, философии и так далее.

Первые мысли о доминанте у Ухтомского возникли еще в студенческие времена. Он сам писал:

«Первое наблюдение, которое легло в основу понятия доминанты, сделано мною случайно весною 1904 года. Оно заключается в том, что на собаке, в период подготовления к дефекации, электрическое раздражение коры головного мозга не дает обычных реакций в конечностях, а усиливает возбуждение в аппарате дефекации и содействует наступлению в нем разрешающего акта. Но как только дефекация совершилась, электрическое раздражение коры начинает вызывать обычные движения конечностей».

Ухтомский в лаборатории

Дополним, что конфуз с собакой произошел публично, во время эксперимента, который Ухтомский как ассистент Введенского проводил перед младшими студентами. В результате возникает идея: в нервной системе время от времени возникает доминанта – возбуждение в конкретной зоне мозга, которое одновременно тормозит все другие зоны, и раздражение заторможенных зон приводит только к усилению возбуждения в доминанте.

Дальше Ухтомский в своем труде «Доминанта как рабочий принцип нервных центров», опубликованной в 1923 году (да, представлять свое учение коллегам Ухтомский активноначал почти через 20 лет после первых идей, хотя частично его можно увидеть в его магистерской диссертации «О зависимости кортикальных двигательных эффектов от побочных центральных влияний), пишет:

«Головной аппарат высшего животного в общем может быть характеризован как орган со множеством переменных, чрезвычайно длинных щупалец, из которых выставляется вперед, для предвкушения событий, то одно, то другое; и «опыт» животного во внешней среде изменяется в зависимости от того, какими щупальцами оно пользуется, т. е. как дифференциально и как далеко оно предвкушает и проектирует свою среду в данный момент. Этот удивительный аппарат, представляющий собой множество переменных, калейдоскопически сменяющихся органов предупредительного восприятия, предвкушения и проектирования среды, и есть головной мозг. Процесс же смены действующих органов достигается посредством образования доминанты и торможения прочего мозгового поля».

Академик Ухтомский читает лекцию

Отдельно отметим то, насколько другим был тогда научный язык: в физиологии были приняты и метафоры, и яркие эпитеты, и сравнения. В той же работе Ухтомский описывает работу доминанты через образы, воспетые Львом Толстым в книге «Война и мир»:

«Первая фаза. Достаточно устойчивая доминанта, наметившаяся в организме под влиянием внутренней секреции, рефлекторных влияний и пр., привлекает к себе в качестве поводов к возбуждению самые разнообразные рецепции. Это Наташа Ростова на первом балу в Петербурге: «Он любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастью… вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами все это понимаем — и еще многое, многое сказала эта улыбка» (Л. Н. Толстой. Война и мир). Стадия укрепления наличной доминанты по преимуществу.

Вторая фаза. Из множества действующих рецепций доминанта вылавливает группу рецепций, которая для нее в особенности биологически интересна. Это — стадия выработки адекватного раздражителя для данной доминанты и вместе стадия предметного выделения данного комплекса раздражителей из среды. «Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида». Это Наташа у Бергов, по возвращении в Москву. Но вот «князь Андрей с бережливонежным выражением стоял перед нею и говорил ей чтото. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какогото внутреннего, прежде потушенного, огня опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале».

Ранее Наташа возбуждена, красива и счастлива для всех, изнутри, экстенсивно. Теперь она хороша, и возбуждена, и счастлива только для одного князя Андрея: доминанта нашла своего адекватного раздражителя.

Третья фаза. Между доминантой (внутренним состоянием) и данным рецептивным содержанием (комплексом раздражителей) устанавливается прочная («адекватная») связь, так что каждый из контрагентов (внутреннее состояние и внешний образ) будет вызывать и подкреплять исключительно друг друга, тогда как прочая душевная жизнь перейдет к новым текущим задачам и новообразованиям. Имя князя Андрея тотчас вызывает в Наташе ту, единственную посреди прочих, доминанту, которая некогда создала для Наташи князя Андрея. Так, определенное состояние центральной нервной системы вызывает для человека индивидуальный образ, а этот образ потом вызывает прежнее состояние центральной нервной системы».

При этом, параллельно с научной деятельностью, работой с Введенским, а затем – вместо Введенского (в 1922 году Ухтомский после смерти учителя принял кафедру физиологии человека и животных, в 1935 году создал Институт физиологии ЛГУ, а в 1937 году возглавил электрофизиологическую лабораторию АН СССР), Ухтомский ведет активную и глубокую религиозную жизнь: пишет иконы (в доме-музее его в Рыбинске можно увидеть написанный им образ), принимает участие в Поместном соборе, конфликтует с меняющими настроение властями (были и аресты, и заключения, в 1920 году его едва не расстреляли). В 1921 году принимает тайный монашеский постриг под именем Алипий – так звали первого известного по имени иконописца на Руси, жившего в XI-XII веке.

И такой вот тайный монах в 1933 году избирается членом-корреспондентом АН СССР, в 1935 году – академиком, а до того, в 1931 году, становится лауреатом премии им. В.И. Ленина (вместе с физиком Мандельштамом, электрохимиком Фрумкиным и геологом Губкиным)… Благодаря избранию нашего героя в члены академии, мы сейчас располагаем очень интересным фотопортретом Ухтомского работы Моисея Наппельбаума.

Академик Ухтомский. Портрет работы Моисея Наппельбаума

…Алексей Алексеевич Ухтомский не пережил войну. Он отказался эвакурироваться, подписав отказ «князь А. Ухтомский» — не то «Алексей», не то «Алипий». Старый друг Алексея Алексеевича, профессор А. И. Колотилов рассказывал, что на вопрос, почему он не уезжает, академик ответил: «Я должен закончить работу. Жить мне уже недолго, умру здесь». Так и случилось: в 1942 году оставшийся в Питере Ухтомский, проводивший важные в военное время работы по травматическому шоку, скончался от голода и рака пищевода, не успев прочесть доклад «Система рефлексов в восходящем ряду». Похоронен инок Алипий, он же академик Ухтомский, на Литераторских мостках Волковского кладбища.