Популяционный иммунитет падает и многие заболевания возвращаются. Родители отказываются делать прививки детям из-за страхов, культивируемых антипрививочным движением, а также из-за текущего мнимого состояния безопасности — ведь многие болезни исчезли из-за распространения вакцин. Разъяснить опасность возникшей ситуации берётся профессор Пол Оффит, педиатр из Университета Пенсильвании, специализирующийся на инфекционных заболеваниях, иммунологии и вирусологии, один из разработчиков хорошо переносимой и обеспечивающей неплохую иммунную защиту ротавирусной вакцины.
Показывая сходства и отличия в методах первого антипрививочного движения, возникшего в Англии в XIX веке после изобретения Эдвардом Дженнером прививки против оспы, и современного, а также и их принципиальные отличия (наиболее детальный разбор используемой риторики вы найдёте в обзоре А. Маца), Пол Оффит разбирает их ошибки в аргументации, случаи подтасовки фактов и опоры на сомнительные данные — ту единственную базу, что антипрививочники всегда по факту и использовали.
Однако в книге Оффит не делает их педантичный разбор и не приводит сухие данные и детали о методологии или выводах конкретных исследований, а преподносит историю борьбы между противниками и сторонниками вакцинации в самом настоящем детективном стиле.
Антипрививочное движение апеллирует к эмоциям и ведёт активную информационную работу с родителями. Индивидуальный и неравнодушный подход производит на них впечатление, хотя сама аргументация и не имеет научной базы. Возражения специалистов, убийственно точные и строго обоснованные, выглядят для них куда более блекло, ведь оставляют ощущение, что исследователям важна аналитика сама по себе, а не здоровье их ребёнка.
Этим и диктуется выбранный стиль изложения. Начинает Пол Оффит с того, что дало всплеск активности антипрививочного движения в США — фильма «Прививочная рулетка». Читатель узнаёт, как сперва отступала наука, не способная сию минуту предоставить неопровержимые данные того, что вакцина от коклюша не способна вызвать повреждения мозга, судороги у младенцев, быть причиной синдрома внезапной детской смерти и других вещей, которыми пугали людей того поколения. Он планомерно рассказывает, как дотошные исследователи собирали статистику случаев между привитыми и непривитыми детьми, как постепенно выявили, какие генетические дефекты приводят к отклонениям, которые приписывали вакцинам, и так далее. И в довесок показывает, как в фильме были подтасованы материалы, что является своего рода точкой в рассказываемом читателю детективном расследовании.
Но на этом автор не останавливается, а переходит к событиям, происходившим в Великобритании 10 и более лет назад, породившим фильм «Прививочная рулетка». Они, в свою очередь, берут начало из ещё более ранних событий и так далее. И таким образом он возвращается в прошлое до истории создания первой вакцины и, соответственно, возникновения первого антипрививочного движения, по пути знакомя читателя с историей некоторых направлений в медицине.
Следует подчеркнуть, что хотя Пол Оффит в силу своего происхождения уделяет внимание событиям, происходившим в США и Европе, книга от этого не теряет актуальности для русскоязычной аудитории, поскольку международное антипрививочное движение является тем бездонным колодцем, из которого черпают идеи антипрививочники в России и соседних странах (читайте об этом также в обзоре А. Маца). А поскольку перенимают их с задержкой по времени, то не исключено, что с описанные ранее в книге Оффитом проблемы возникнут и в России.
Пол Оффит написал книгу «Смертельно опасный выбор: Чем борьба с прививками грозит нам всем» не для специалистов, а для родителей, которые хотят получить больше информации, в надежде уберечь их детей от антипрививочной рулетки.
Отметим также, что Пол Оффит, разделяющий позицию «Право свободно исповедовать религию не предполагает свободу подвергать общество или ребёнка опасности заболеть инфекционной болезнью и не даёт права рисковать здоровьем и жизнью последнего. Родители вольны быть мучениками, но из этого не следует, что в таких же обстоятельствах они вольны делать мучеников из своих детей», уделяет в книге существенное внимание религиозной риторике антипрививочников и случаям отказа от вакцинации «по религиозным соображениям» (позже он напишет отдельную книгу по этой теме, «Плохая вера» (Bad Faith), с девизом «Мы не должны позволять людям использовать религиозные убеждения для нанесения вреда своим детям».) Не оборачивается ли такая свобода отказа неизбежным увеличением рисков и свободой заболеть и распространять инфекции? Ответы на этот и не только вопросы вы найдёте в книге, причём на последний автор даёт ответ, используя одну из классических задач теории игр.
Получить представление о книге и узнать любопытные факты из биографии автора вы сможете также из интервью Пола Оффита, данного профессору Эли Адаши в связи с её выходом в свет. Пол Оффит рассказал, что побудило его взяться за написание книги, на какого читателя она рассчитана и каким образом он оказался вовлечён в непрекращающуюся информационную кампанию по противостоянию дезинформации, распространяемой как антипрививочниками, так и недобросовестными журналистами. Не осталась без внимания и деятельность антипрививочного движения, рассмотренная на примерах нескольких вакцин, которое оно пыталось дискредитировать, в частности известного случая тривакцины (корь, краснуха, паротит) и аутизма. В интервью помимо этого была поднята тема корректности освещения вопроса вакцинации в СМИ и той роли, которую в этом вопросе играют знаменитости, и, наконец, чем обернётся противостояние между сторонниками вакцинации и её противниками.
Пол Оффит об угрозе антипрививочного движения
Эли Адаши: Здравствуйте. Я Эли Адаши, профессор Медицинских Наук в Брауновском Университете и ведущий передачи «Один на Один» (One-to-One) на Medscape. Сегодня у нас в гостях доктор Пол Оффит и мы будем обсуждать его новую книгу, «Смертельно опасный выбор: Чем борьба с прививками грозит нам всем». Доктор Оффит — профессор кафедры вакцинологии имени Мориса Хиллемана и Заведующий отделением инфекционных заболеваний в Детском госпитале в Филадельфии.
Пол Оффит: Благодарю вас.
Спасибо, что пришли. Что заставило вас взяться за этот важный проект?
Я думаю, что сейчас переломный момент, и это меня беспокоит. Об этом говорят вспышки заболеваний, подобных которым мы уже давно не видели. Например, вспышка коклюша в Калифорнии, самая масштабная среди всех, что мы видели с 1947 года. В 2006 году на Среднем Западе была эпидемия свинки. А а прошлом году от ее вспышки на северо-востоке пострадало 1500 человек, несколько из них потеряло слух. Также, из-за отказа родителей вакцинировать своих детей, были зафиксированы вспышки бактериального менингита предтотвращаемого типа (Гемофильная инфекция типа B). В 2008 году была эпидемия кори и с тех пор наблюдаются нерегулярные вспышки этого заболевания, самые последние случаи были зафиксированы в Миннесоте, потому что люди отказываются от вакцинации своих детей. Мы видим, что возвращаются предотвращаемые вакцинацией инфекции, которые, казалось бы, уже остались в прошлом. На это больно смотреть. Я пытаюсь бить тревогу.
То есть это непрекращающаяся работа в поддержку вакцинации детей. Чувствуете ли вы, что мы достигаем цели, что у вас получается оказывать влияние? Поворачиваем ли мы ситуацию вспять? Что вы думаете на этот счёт?
Я думаю, что есть хорошие и плохие новости. Хорошие в том, что СМИ, особенно центральные СМИ, стали подходить к освещению темы куда более ответственно. Я имею в виду, что раньше было так: давали высказываться каждой из сторон, в то время как только одна из них опиралась на данные науки. Таким образом, например, освещали дискуссию по теме вакцины-аутизм. Сейчас это уже не так.
Центральные СМИ стали существенно лучше в этом отношении. Даже на телепередачах развлекательного характера, к примеру на Шоу Ларри Кинга и Шоу Опры, начали отходить от указанного способа подачи информации. Проблема в том, что тогда успели нанести достаточно вреда. Новое исследование, представленное на встрече Педиатрического академического сообщества, показало, что 4 из 10 родителей сейчас решают отложить или отказаться от одной или более прививок для их детей. Я думаю, что это последствия того некорректного способа освещения тем.
Что в первую очередь привело к всплеску активности антипрививочного движения? Было ли какое-то основополагающее событие, временная точка, с которых начались его новые попытки?
Полагаю, что было. Я считаю, что современное антипрививочное движение в США возникло 19 апреля 1982 года. Тогда в Вашингтоне на местном филиале телеканала NBC показали часовой документальный фильм «АКДС: Прививочная рулетка» (АКДС — адсорбированная коклюшно-дифтерийная-столбнячная вакцина) Лии Томпсон, карьера которой на NBC пошла в гору после этого случая.
Аргументация была следующей. Она показала группу родителей, с детьми которых всё было в порядке. Затем им сделали прививку от коклюша (вакцина АКДС). И после этого с ними уже не было всё в порядке. Вам показывали этих детей с усохшими руками и ногами, парализованными конечностями, периодическими припадками. Они были в велосипедных шлемах, рассеянно смотрели вверх и пускали слюну. Я думаю, любой человек, смотревший на это, не мог остаться равнодушным.
Но в этом не было ни капли правды. Вакцина от коклюша не приводит к долговременным повреждениям мозга, но фильм имел огромные последствия. И это породило в США точку зрения, что от вакцинации может быть больше вреда, чем пользы.
Получается, что речь идёт о прениях, которым без малого уже 30 лет. Можем ли мы говорить об антипрививочном движении как о «берущем начало в народе», или сегодня оно уже является чем-то большим?
Куда большим. Я точно знаю, что есть группы, целенаправленно работающие в этом направлении, вроде Национального центра информации о прививках (National Vaccine Information Center), который раньше назывался «Недовольные родители вместе» (Dissatisfied Parents Together), и другие как «Матери против ртути» (Moms Against Mercury), «Мозг в безопасности» (Safe Minds) и «Спасём поколение» (Generation Rescue). Это профессиональные антипрививочные группировки, но я думаю, что óльшую группу образуют просто напуганные родители. Они не уверены в том, кому доверять. Они не уверены в том, на какую информацию им полагаться. У них есть туманное представление, что может быть фармацевтические компании оказывают слишком большое влияние и может быть врачам не стоит доверять. И они откладывают или отказываются от одной или нескольких прививок, рискуя своими детьми.
Исходя из сказанного, есть целая инфраструктура — офисы в Вашингтоне, есть люди, которые зарабатывают себе на жизнь работой в антипрививочном движении. Верно ли это предположение?
Да, всё верно.
Антипрививочное движение нацелено на какую-либо конкретную вакцину или оно ведёт работу по всем фронтам?
Его деятельность относительно разносторонняя. Можно точно сказать, что вакцина, из-за которой сформировалось современное антипрививочное движение в США, была вакциной от коклюша. Я думаю, что наибольший удар был нанесён по вакцине от гепатита B, в основной степени потому, что её дают детям в первые дни жизни. Вакцины от вируса папилломы человека была одной из основных мишеней, потому что предотвращает заболевание, передаваемое половым путём, из-за чего она воспринимается людьми как нечто грязное и поэтому они не хотят давать её подросткам. Я думаю, что из-за этого также пострадала вакцина от гепатита Б. Полагаю, что некоторые вакцины пострадали больше чем другие, но думаю, что когда наносят вред одной, то получают ущерб все вакцины сразу.
Когда вы были впервые вовлечены в эти 30-ти летние прения?
Интерес был вызван моей работой в команде Детского госпиталя в Филадельфии по разработке вакцины от ротавируса. Я занимаюсь фундаментальной наукой — я иммунолог и вирусолог. Так я состоялся как специалист, так приобретал свой опыт. 10 лет я работал в этой команде чтобы получить штамм, на основе которого в итоге была создана лицензированная вакцина от ротавируса. Я понял, какие усилия нужны, чтобы провести все необходимые исследования. Думаю, что настоящее образование я получил, более 15 лет работая над исследованиями по разработке этой вакцины. И когда ты понимаешь, сколько труда нужно, чтобы получить вакцину для детей, то это просто устрашает. Я и понятия не имел. И тогда действительно больно смотреть, как легко люди, не имеющие представления о вакцинах, методах их создания и механизмах действия, от них отказываются.
То есть, очевидно, по существу осознание всего пришло к вам за эти годы. И, в какой-то момент, вас пригласили прочитать лекцию? Или было интервью, которое стало первой возможностью быть услышанным? Когда вы впервые лично оказались вовлечены в эти публичные споры?
На самом деле меня никуда не приглашали. Хотя мне впервые задают такой вопрос, я скажу вам точно, из-за чего я оказался в них вовлечён. В Филадельфийском опроснике (Philadelphia Inquirer) была статья о вакцине против ветрянки, ветряной оспы. Тогда она только появилась в 1995 году. С её помощью можно было предотвратить 10 000 случаев госпитализации и около 70–100 смертей, происходивших из-за ветрянки ежегодно. А статья была из категории «он сказал, она сказала». Вот здесь то, что говорят исследователи из Центра по контролю и профилактике заболеваний США, о безопасности и эффективности вакцины. А здесь мнение местного жителя, который говорит, что всё наоборот.
Я просто не мог в это поверить и позвонил журналисту, сказав, что позиции сторон не равноценны. Здесь нельзя оценивать ситуацию с разных сторон. Нельзя освещать тему таким образом. У неё нет никаких двух сторон. Подойдите к теме должным образом. Прочитайте научные исследования по теме, если собираетесь писать по ней. Меня возмутило то, что от вакцины, над которой велась такая тяжёлая работа, легко стали отказываться люди, поскольку получали информацию из этой статьи. Меня действительно расстроило это, поскольку после этого читатели не стали бы доверять информации по вакцине от Центра по контролю и профилактике заболеваний США.
И осталось ли всё на уровне телефонного звонка или вы далее решили дать комментарий, сделать разъясняющий материал или иным способом выступить с защитой?
Да, вслед за этим я написал редактору. Вот тогда всё и началось. Я понял, что возмущаюсь всё больше и больше и пытаюсь достучаться до журналистов. В конце концов в Fox News был сделан ужасный материал, который я до сих пор помню, из-за чего я звонил, писал обзоры и возмущался из-за этого всего.
То есть вы во всём этом около 15 лет, и это, по моему быстрому подсчёту, примерно половина времени, с того момента, как начала распространяться дезинформация. В своей книге вы уделяете значительное внимание одному из главных её героев и источников, доктору Эндрю Уэйкфилду (Andrew Wakefield). Не могли бы вы рассказать, какую роль он сыграл во всём?
Это интересный человек, Эндрю Уэйкфилд. В 1998 году он опубликовал статью в общем медицинском журнале The Lancet, обладающим хорошей репутацией. На самом деле это была информация об историях болезней. История о 8 случаях с детьми, которым была сделана прививка против кори, свинки и краснухи, так называемая тривакцина. У них всех, согласно показаниям родителей, через месяц возникли симптомы аутизма. Он также считал, что посредством эндоскопии обнаружил у них в кишечнике нечто, что они назвали узелковой лимфоидной гиперплазией подвздошной кишки. Это, скажем, набухание лимфоидных образований типа пейеровых бляшек или мезентериального узла.
Он считал, что обнаружил связь. Полагал, что обнаружил важный синдром. Есть тривакцина, развитие симптомов в кишечнике, а затем аутизм. Но это было ошибкой…
И выводы базировались на 8 случаях.
…На 8 случаях. Но к его чести стоит сказать, что в дискуссионной части статьи он писал, что нельзя сделать выводы, что тривакцина привела к аутизму, поскольку проводилось не контролируемое исследование; у меня нет данных на больших выборках, где детям делали или не делали прививку. Он обозначил это в дискуссионной части, но это был первый и последний раз. На следующий день он чётко заявил на камеры, что боится, что тривакцина вызывает аутизм.
Теперь касательно Уэкфилда интересны следующие вещи. В дальнейшем было проведено много исследований по этой теме. В 14-ти из них была представлена информация по большим группам детей, которым делали или не делали прививку, чтобы понять, зависит ли от неё риск развития аутизма. По полученным данным чётко видно, что не зависит. Вновь, вновь и вновь. Интересным Уэйкфилда делает то, что его позиция не изменилась. И это похоже на религиозную веру, что удивительно для учёного, и из-за этого он способен принести много вреда. Он убеждает, потому что верит в это сам. Никогда не встречал других людей вроде него.
Во многих отношениях, впрочем, он помог донести до общественности некоторую корректную информацию. Было обнаружено, что большая часть из опубликованного им оказалось обманом — он исказил информацию о тех случаях и исказил данные полимеразной цепной реакции по поиску генома вируса кори в кишечнике. И что в тот момент родители 5 детей были в разгаре процесса предъявления исков фармацевтическим компаниям. Он получил сотни тысяч фунтов от частного адвоката по травмам, чтобы сделать их претензия более вескими, опубликовав статью.
Когда были обнаружены факты подлога, это нанесло существенный удар по антипрививочному движению, поскольку люди теперь воспринимали этот случай как мошеннический. (Об исследованиях по вопросу вакцины/аутизм, а также о расследовании, выявившим факты мошенничества, читайте в этом материале. — Прим. ред.)
Если говорить о сегодняшнем дне, то как оценивают претензии доктора Уэйкфилда?
На них сейчас практически не обращают внимания. Они исчезли из поля зрения. Сейчас нет ведущих журналистов, которые считают их обоснованными или даже ведут полемику по этой теме. Я думаю, что из-за факта мошенничества с ним перестали иметь дело, что разочаровывает по ряду причин. Потому что не имеет значения, ошибался ли он или ошибался и мошенничал. Значение имеет только то, что он неправ. Я думаю, что люди не воспринимают его идеи всерьёз из-за мошенничества, но того, что он неправ, и что исследования показывают его неправоту — должно было быть достаточно. Кажется, что из-за совершённого Уэйкфилдом подлога вышло легче отделаться от него.
Продвинулся ли с тех пор доктор Уэйкфилд дальше этих 8 случаев? Были ли у него последующие публикации, большее число случаев, хоть какие-то контролируемые исследования?
Контролируемых исследований не было. Я имею в виду, что он докладывал о случаях, где он считает, что имеют место синдромы, но сам факт их существования не был показан на качественных контролируемых эпидемиологических исследованиях с большой выборкой. Он ошибался. Тривакцина не вызывает атуизм. Само это утверждение всегда выглядело бессмысленным и сейчас мы знаем, что оно неверно. Но Уэйкфилд продолжает верить. Сейчас он в Миннесоте пытается поговорить с этими сомалийцами, у которых в разгаре эпидемия кори. Это ужасно недобросовестно и на такое трудно смотреть.
Ещё одна вещь, о которой заставляет задуматься ваша книга, это роль известных людей в публичных дискуссиях. Вы сами участвуете в них. Видя ситуацию непосредственно, что вы можете сказать о том, является ли эта роль позитивной или негативной?
Что ж, по большому счёту она не является такой уж положительной. Имею в виду, что это удивительно. Мы приглашаем людей вроде Дженни Маккарти, у которой ребёнок с аутизмом, для обсуждения этого расстройства и его лечения. Я думаю, Дженни Маккарти, поскольку она мать ребёнка с аутизмом, определённо вызывающая сочувствие фигура и эксперт по своему ребёнку. Но это не делает её экспертом по заболеванию. И это удивительно для меня.
Я помню эпизод шоу Ларри Кинга, где была Дженни Маккарти. Там была также Холли Робинсон Пит, актриса и мать ребёнка с атуизмом, и ещё одна мать не из знаменитостей. Он посмотрел на них и сказал «Что на ваш взгляд вызывает аутизм?» Что его вызывает? Ты смотришь это шоу и думаешь: «Почему вы не пригласили эксперта по аутизму и не задали вопрос ему, ведь этим он зарабатывает себе на жизнь?» Будто наличие ребёнка с заболеванием автоматом даёт вам знание по всем соответствующим исследованиям в области, что совершенно не так.
Некоторые из знаменитостей были врачами. На ум приходит доктор Оз. Взаимодействовали ли вы с ним и/или говорили по этой теме?
Да. Не так давно я был на его передаче на радио. Он считает, что от вакцинации может быть больше вреда, чем пользы, что детям не нужно делать столько прививок, сколько делают сейчас, в таком раннем возрасте. Он автор книги «ВЫ: Заводите ребёнка» в соааторстве с Майклом Ройзеном, что интересно, ведь он сердечно-сосудистый хирург, а Ройзен — анестезиолог. Я не думаю, что у них есть подготовка в области ухода за детьми, ну да ладно. Он интересный человек. Во-первых, он выпускник местной медицинской школы Пенсильванского университета, так что мы за этой в какой-то степени несём ответственность. Затем в Колумбии он достиг степени профессора в области сердечно-сосудистой хирургии.
Он блистательный человек и лектор, ставший брэндом. И в то же время он всерьёз выступает против вакцинации. Я не знаю почему… Само собой, что Мехмет Оз этим весьма разочаровал. У него есть трибуна. Он мог бы доносить до людей корректную и достоверную информацию о науке, но, по крайней мере в этом случае, решает этого не делать.
То есть диалог состоялся, но в его конце он так и остался на своей позиции?
Очевидно так.
В своей книге, по существу, в самом первом предложении вы описываете конфликт между выступающими за и против вакцинации как войну. Как бы вы охарактеризовали состояние этой войны на сегодняшний день?
Опять же, я считаю, что по большому счёту мы побеждаем. Думаю, что профессиональные антипрививочники сделали большую ставку, которая не оправдалась. Это большая ставка была на связь вакцин с аутизмом, поскольку каждый раз, когда они поднимают тему, будь это тривакцина или ртутьсодержащий консервант и тиомерсал, вызывающие аутизм, можно опереться на многочисленные исследования, которые говорят о необоснованности таких заявлений.
Я думаю, что ведущие СМИ несколько устали пытаться следовать в этом по существу скверном направлении, которое задают антипрививочники. Поэтому считаю, что по большому счёту мы побеждаем. Но эта тема никогда не угаснет окончательно. Поскольку те, кто твёрдо уверовал в то, что прививки вредят их детям, будут продолжать верить. Их не убедит никакой объём объективной информации. И в СМИ всегда найдутся те, кто будет отстаивать их позицию. Но несомненный факт в том, что трудно поддерживать антипрививочное движение, которое не опирается ни на какую научную базу. Это то, в чём мы можем быть уверены.
Перейдём на минутку к практике. Какие советы вы бы дали врачам, сталкивающимися с родителями, которые не хотят или вовсе выступают против вакцинации своих детей?
Я сочувствую людям, оказавшимся в этой ситуации. Полагаю, что это невозможное положение, поскольку можно сделать всего две вещи. Отличным примером здесь будет моя жена. Она педиатр в регионе Мэйн Лайн Филадельфии и сталкивается с таким постоянно. Сначала она делала все возможное, чтобы убедить родителей вакцинировать детей. Она давала родителям всю доступную информацию. Она уделяла им время и объясняла «Смотрите, вот почему вакцины приносят пользу. Вот почему решение не делать прививку является рискованным и не стоит делать такой выбор в отношении вашего ребёнка». Она считает, что около четверти родителей постепенно решали сделать необходимые прививки.
Тогда она решила, что с неё достаточно. Она стала говорить: «Я не могу отпустить вас в мир, где сейчас возрос риск заразиться этими заболеваниями. Позвольте мне любить вашего ребёнка. Не ставьте меня в положение, в котором мне пришлось бы отступать от стандартов оказания медицинской помощи, что в итоге может принести вред. Я не могу так поступить. Не могу, поэтому вы не можете быть моим пациентом. Не можете до тех пор, пока не сделаете прививки согласно графику». Сейчас она считает, что таким образом убеждает больше людей, поскольку они видят, насколько серьёзно она к этому относится
Теперь о личных примечаниях, если могу о них спросить. Вы посвятили эту книгу Морису Хиллеману и Стэнли Плоткину (Maurice Hilleman and Stanley Plotkin). Уверен, что многим будет интересно узнать, почему и что они значат для вас.
Можно сказать, что они мои герои. Стэнли Плоткин был заведующим отделением, когда я впервые пришёл в отдел инфекционных заболеваний Детского госпиталя в Филадельфии. Он разработал используемую сегодня вакцину от краснухи, так называемую вакцину со штаммом RA 27/3, и провёл значительную работу с цитомегаловирусом. Он был важным членом команды Детского госпиталя, где мы разрабатывали вакцину против ротавируса. А также важным членом команды в Вистаровском институте, разработавшей вакцину от бешенства. Он блестящий вдумчивый человек, который был для меня олицетворением разума. Я никогда не встречал никого более логичного и последовательного чем он.
А Морис, я думаю, был недооценённым героем. Он действительно может считаться разработчиком или первым исследователем 9 из 14 вакцин, которые у нас сейчас есть. Я бы сказал, что его работа спасла больше жизней, чем работа любого другого учёного, и в то же время немногие знают о нём, частично из-за того, что он работал на компанию. Мы не любим, когда наши герои родом из компаний. Мы любим, когда они из академической среды. Он был уникальным сочетанием блистательности и простоты. Он был проникновенным и в тоже время простым. Может быть это из-за того, что он прошёл через армию, но я никогда не видел никого столь же гениального, кто бы матерился так же много, как он. Он был просто жёстким и умным человеком, который быстро многого добился, и всё равно этого всегда было мало. Он был удивительным человеком, Морис Хиллеман.
Есть ли другие книги, над которыми вы сейчас работаете?
Да. Я думаю, что напишу книгу об альтернативной медицине. Полагаю, что подзаголовком будет нечто вроде «Как альтернативная медицина вредит нам и почему мы позволяем этому произойти» (How Alternative Medicine Hurts Us and Why We Let It Happen). Текущее рабочее название «Убивая их нежно» (Killing Them Softly). Ряд людей уже поднимал тему обмана и медицинского мошенничества, но я всё же хочу попробовать изложить своё видение об этом.
Значит, одной войной дело не обойдётся. Спасибо.
Спасибо.
Свежие комментарии